Евгений Рындин акварель акварелист

. Протяженный уклон и приличное скольжение разгоняют лыжи, но при этом нарушается мой основной принцип – ехать медленно. Медленно не значит вяло, медленно – значит не суетиться, не перенапрягаться, сохранять ритм движения. К тому же, я не хочу, чтобы вечером болели плечи, чтобы не было сил подняться с кровати, чтобы отсутствовал аппетит. И надо-то всего лишь аккуратно работать палками. Но, разогнавшись, уже никак не можешь успокоить себя, набранная скорость стремится сохраниться, ибо скорость это определенный фактор перемещения, менять её по ходу движения довольно сложно, порой даже в гору стараешься сохранить если уж не скорость, то, по меньшей мере, темп. Потом, разминая ноющие мышцы, укоряешь себя в несдержанности, в неспособности руководить своими инстинктами. Мой самозванный тренер, лыжный профессионал, когда не хотел уступать мне лыжню, использовал тактику чередования разгона и замедления, что меня всегда бесило. Разогнавшись на каком-то участке трассы он вдруг резко сбрасывал скорость и, когда я, следуя позади, делал то же самое, он внезапно ускорялся. Я не ожидал рывка и, естественно, отставал, а, нагоняя его, чрезмерно перенапрягался и уставал. Этого ему и было нужно. Ну, что ж , всякая наука – наука.

. Поле до недавнего времени засевалось овощами, но как-то вдруг было заброшено и моментально поросло жирным бурьяном, сквозь который уже невозможно пробраться, если бы вдруг кто-то и захотел проложить там лыжню. И пешеходам приходится прижиматься к шоссе, проминая по сугробу узкую тропинку. Несколько лет назад такие как я любители лыжных прогулок как раз и пробирались к реке по этому самому полю, пересекали реку по льду, взбирались по крутому откосу берега и оказывались в густом сосновом бору. Но со временем куда-то потерялись эти любители, поле заросло, река перестала замерзать, да и в сосновом бору все просеки исчезли, заболотились, заросли.

.
Шоссе клином вонзается в узкое пространство между линией деревенских строений и рекой и, как этот клин, сужается до такой степени, что встречные машины едва разъезжаются. На тротуары места просто не остается и потому ни ходить, ни, тем более, ездить на лыжах невозможно. К счастью, и некому, так как к зиме у одной половины домов окна заколочены, а у другой есть свои машины
. Река Мста в начале моего пути удалена так, что её даже и не видно, но к деревне она подходит вплотную и, если машина вдруг потеряет чувство осторожности и съедет с шоссе, то точно, кувыркаясь по откосу, окажется в реке
. Стараюсь не ходить по деревне и не пользоваться подвесным мостом когда это возможно, хотя по времени разница не больше семи-десяти минут. Я наискосок наследил лыжню сначала по откосу берега, потом по прибрежным кустам и по льду реки
. Сегодня мне не повезло. Ночью температура поднялась до минус десяти и этого оказалось достаточно, чтобы по льду вдоль берегов пошла вода . Это случается довольно часто, река быстротечная, но обычно уже сверху можно отличить воду от прозрачного льда: на льду всегда есть пушок изморози. Изморозь была и сейчас. Я отпустил палки и покатился с откоса в сторону реки, а перед самой рекой ещё добавил скорости
. Но изморозь обманула меня и лыжи сходу нырнули под пленку свежего льда, а ботинками я этот ледок просто протаранил и выскочил на снег за ручьем. Переехав реку, у противоположного берега был более осторожен. И хотя здесь ледок так же под лыжами прогнулся, но я уже был на откосе, на твердом берегу. Пришлось, правда, немного поскрести успевший намерзнуть ледок на лыжах и ботинках.
. Сократив путь таким вот образом оказываюсь в конце деревни Заречная, почти на краю соснового бора. Оставалось пробежать по хорошо грейдированной дороге примерно с километр, чтобы выйти к шоссе.
.

стр.158